Сборник включает в себя 30 стихотворений, не разделенных по разделам, но написанных в разные периоды жизни поэтессы, каждое из которых имеет заглавие. По распространённости и грамматическому построению заглавия сборника можно разделить следующим образом.
– Монозаглавия – заглавия, состоящие из одного слова – 4 заглавия («Циклоп», «Ливия», «Сумерки», «Отречение»), при чем только одно заглавие имеет форму множественного числа. Монозаглавия на рубеже XVIII-XIX веков не являются самыми распространёнными, но и не редки. Например, Г. Державин, классицист, написал много стихотворений с заглавиями, состоящими из одного слова («Кружка», «Невесте», «Ключ» и др.). К XIX веку жанры начинают трансформироваться и приобретают статус «имен собственных».
– Заглавия, состоящие их двух слов – 7 заглавий. Они представляют собой цельные словосочетания и делятся по способу связи: управление («Молитва Линданы», «Ангел смерти», «Видение Дамона»); согласование («Брату моему», «Юному Поллуксу», «Русская пословица»). Заглавие «Ей же» не представляет собой словосочетание, но так же состоит из двух слов. Заглавия, состоящие из двух слов, использовал в большинстве своих работ И. Дмитриев, современник и друг А. Буниной («Сила любви», «Слон и обезьяна» и др.). XVIII отличается таким способом озаглавливания, как аннотация, и заглавия в традиции классицизма были очень развернуты, но поэты пользовались и короткой формой. Поэты постепенно уходят от традиций классицизма: М. Ломоносова («Ода блаженный памяти государыне императрице Анне Иоанновне на победу над турками и татарами и на взятие Хотина 1739 года» и др.), А. Сумарокова («Эпистола его императорскому высочеству государю вели кому князю Павлу Петровичу в день рождения его 1761 года сентября 20 числа» и др.).
– Заглавия, состоящие из трех слов – 4 заглавия, три из которых начинаются с предлога («К богине сновидений», «С приморского берега», «При встрече весны») и одно без такового («Ивану Ивановичу Дмитриеву»). Заглавия из трех слов использовали: Н. Карамзин («Молитва о дожде», «Ответ моему приятелю» и др.), А. Радищев («Почто, мой друг», «А теперь увы!» и др.) и другие. Короткие заглавия еще не были популярны, но они уже есть.
– Заглавия, состоящие из четырёх слов – 7 заглавий («На вступление российско-императорских войск», «На смерть друга моего», «Прохожий и господский слуга», «Вол, осёл и конь», «Добрый человек и золото», «Смерть и её придворные», «Чугунные и глиняные горшки»). Эта группа заглавий встречается на рубеже веков уже чаще (М. Муравьёв, К. Батюшков и др.), что обусловлено тем, что такие заглавия в большей степени открывают для читателя текст произведения и жанровую специфику.
– Заглавия, состоящие из пяти слов – 2 заглавия («К портретам двух братьев Айю» и «Разговор у общества со временем»). Чем длиннее становятся заглавия, тем более заметна такая тенденция в структуре заглавий сборника А. Буниной – длинных заглавий меньше, чем коротких, что связано с построением А. Буниной собственных «правил поэзии» и слиянием в её творчестве тенденций классицизма, сентиментализма и романтизма. В этом заметен и переходный этап эпох в целом, не только в творчестве Буниной.
– Заглавия, состоящие из шести слов – 3 заглавия («На случай смерти Николая Петровича Хлебникова», «Наука о стихотворстве из г. Буало», «Тем, которые предлагали мне писать гимны»). Примечательно, что заглавия сборника в основном состоят из имен существительных, имен прилагательных, местоимений – они беспредикатны, а в заглавии «Тем, которые предлагали мне писать гимны» появляется глагол. Это сложное заглавие, представляющее собой не просто словосочетание, но целое предложение.
– Заглавие, состоящее из восьми слов одно («Разговор между Аполлоном и музой бедного стихотворца»). Оно так же состоит из имен существительных, прилагательного, предлогов, не содержит глаголов. Заглавие сообщает нам о жанре стихотворения – разговор.
– Заглавие, состоящее из десяти слов тоже одно («Мой портрет, списанный на досуге в осенние ветры для приятелей»). Этот заголовок осложнен причастным оборотом, как и в заголовке «Тем, которые предлагали мне писать гимны», уже появляется предикат и перед нами возникает не просто визуальный образ, как, например, при чтении заглавия «Сумерки», а цельная картина с действиями. И именно такая форма характерна для заглавий XVIII века – как можно полнее передать содержание произведения простыми словами.
– Заглавие, состоящее из тринадцати слов так же одно («При взгляде на гробницы великих императора Петра I и императрицы Екатерины II в Петропавловской крепости»). Это самое длинное заглавие сборника, но оно не содержит глаголов или причастий, только имена существительные, прилагательные, предлоги и союзы. В этом заглавии наиболее полно отражаются тенденции классицизма – и в объеме, от чего А. Бунина уходит в заглавиях из малого количества слов, и в тематике – историческая тема и тема государства. Но, с другой стороны, А. Бунина обращается к кладбищенской поэзии. Кладбищенская поэзия жанр медитативной лирики в поэзии XVII – начала XIX в, одно из направлений сентиментализма и предромантизма, к которому обращался и Г. Державин («На смерть князя Мещерского», «На смерть графини Румянцовой» и др.). Таким образом, в поэтике заглавий этого стихотворения прослеживается пересечение традиций классицизма и сентиментализма.
Заглавие может указывать на жанр текста. Здесь особенно выделяется жанр разговора – само название задаёт жанровую характеристику («Разговор между Аполлоном и музой бедного стихотворца», «Разговор у общества со временем»). Интересна группа с басенными заглавиями («Прохожий и господский слуга», «Вол, осёл и конь», «Добрый человек и золото», «Смерть и её придворные», «Чугунные и глиняные горшки»). Жанр басни всегда предполагает заглавие из двух субъектов или субъекта и объекта, здесь всегда будет присутствовать союз «и», указывающий на антитезу («Ворон и лисица», «Волк и ягнёнок» и другие басни И. Крылова). Бунина в этом случае не уходит от традиций.
В сборник входит много заглавий «ad hoc» – на случай («На вступление российско-императорских войск», «На смерть друга моего», «На случай смерти Николая Петровича Хлебникова», «При встрече весны»). На случай смерти Н. Хлебникова («На случай смерти Николая Петровича Хлебникова») пишет А. Бунина, хотя с этим человеком она не была знакома: «Я никогда не знала сего молодого человека; но много раз слыхала, как прославляли его великодушие, щедрость, сострадание и почувствовала желание принести праху его слабую дань должной признательности». Бунина совмещает в этом заглавии стихотворение «ad hoc» и стихотворение «на смерть». Заглавие стихотворения «При встрече весны» особенно тем, что оно тоже означает случай, но А. Бунина использует предлог «при», значение которого синонимично значению «на случай» – обстоятельство, время, обстановка. Изменение предлога нарушает форму заглавия, но не нарушает его содержание, а соответственно, Бунина, используя новую форму, доносит до своего читателя тот же смысл.
У Буниной заглавие может также относиться к нескольким связанным между собой произведениям или следовать друг за другом, вытекать один из другого. Тогда возникает интересный эффект – «коммуникация внутри сборника». Это та же коммуникация с читателем – отправить его от одного стихотворения к другому, увидеть между ними связь, возможно, найти ответы на вопросы, возникающие при прочтении заглавия или самого текста. Особое внимание в этом случае хочется обратить на заглавие стихотворения «Ей же» и его расположение. Это заглавие задаёт парность восприятия – читателю интересно, к кому же обращается поэтесса, но в сборнике эта парность не видна. В сборнике стихотворение «Ей же» следует за стихотворением «Моему брату», но в заглавии поэтесса обращается к женскому лицу, поэтому наверняка следует искать связь с заглавием всего лишь одного стихотворения, где так же обращаются к «Ней»: «К богине сновидений». Но в стихотворении «К богине сновидений» лирическая героиня обращается к «Царице ночи», чтобы она оживила возлюбленного Леона. В стихотворении «Ей же» героиня скорбит о той, «которой рок судил обресть темницу в мире».
Так же в заглавиях сборника есть указания на кого-либо, связанного с автором, но без указания имени адресата («На смерть друга моего», «Ей же», «Брату моему», «Тем, которые предлагали мне писать гимны»). В этих заглавиях нам открывается жанр послания. Этот жанр сам заявляет о себе. Автор пишет кому-то, значит, нам заранее известно о желании автора вступить в коммуникацию.
Таким образом, Бунина, используя в первую очередь заглавия, как вход в коммуникацию, заявляет о себе, своём творчестве, о рамке восприятия стихотворений.

Стихотворение «Ливия» (1806), написанное в жанре идиллии, автобиографично. Но картина идеальна только на первый взгляд. Внутреннее состояние Ливии противопоставлено окружающему её миру. Героиня (она же А. П. Бунина) несчастна в своей любви: она отвергнута. Душа Ливии томится, будто в аду, сердце будто пылает огнём. Поэтесса создаёт все идиллические топосы: место, герои, время года, имена. Но природа не так идиллична, она отражает душевное состояние героини: сильный зной, пустыня. А. П. Бунина совмещает в этом стихотворении жанр идиллии, любовный сюжет и лирическое «Я». Поэтесса нарушает рамки жанра. Так она хочет передать читателям своё состояние и находит отклик у одного из них.
Стихотворение «Тем, которые предлагали писать мне гимны» (1809) – размышление о смысле жизни и бытия. А. П. Бунина создаёт философское лирическое произведение и использует при этом уникальную композицию. В этом стихотворении она вступает в диалог с определённым кругом лиц и даёт им собственные ответы на вопросы. Жанр элегии, гимна, послания совмещает в себе это стихотворение.
Элегия «При встрече весны» (1809) наполнена сентименталистскими и предромантическими мотивами. В ней происходит конфликт между заглавием и самим жанром. Образ весны, отражённый в названии и создающий первое впечатление, переплетается с образом сада, а тот в свою очередь – с образом рая. Но всё в душе героини, согласно жанру, не способно принимать образы спокойствия. Она хочет покоя, но не надеется на него. Эту безысходность подтверждает кольцевая композиция и некоторые образы, ассоциирующиеся с образом ада. В этом стихотворении А. П. Бунина использует и другие образы, ещё не вошедшие в активный лексикон литературы того периода, например, образ бабочки, в котором воплощается не символ возрождения, какой она имеет в историко-литературной традиции, а символом смерти. Это произведение в последующем найдёт отражение в стихотворении поэта Е. А. Баратынского.
Специфика коммуникации А. П. Буниной заключается, во-первых, во входе в эту коммуникацию через заглавия сборника «Неопытная муза» 1809 года, во-вторых, в поиске способа передать читателю свои чувства в рамках определённых жанров. А. П. Бунина в этом плане показала достаточные знания и навыки в поэзии, истории, культуре.